Журналист марфа смирнова биография

Марфа Смирнова, журналистка телеканала «Дождь»*

Я недавно читала последний текст Олеси Герасименко про убийство 20-летней давности, просто потрясающий, на мой взгляд. И я давно не помню, чтобы, простите меня все мужчины, текст мужчины меня так трогал, задевал. Я его читала по дороге из командировки, когда самолет взлетал из Ростова-на-Дону в Москву, и понимала, что у меня вот-вот отключится интернет. И я просто делала скрины, чтобы прочитать по дороге. Для меня это уже больше, чем журналистика. Это, наверное, литература, художественная журналистика. Какой-то новый я придумала термин. И в этом для меня намного сильнее женщины. Почему — сложно сказать. Я против гендерных различий, но, наверное, самое простое объяснение — потому что у женщин все же намного больше эмпатии.

Я когда что-то снимаю, общаюсь с героями, правда очень переживаю. У меня есть нашумевшая история про женщин из Дагестана, которые сняли платок. У всех этих женщин до сих пор очень серьезные проблемы. Я не могу раскрывать подробности, но все сейчас ст

Жизнь«Я нахожусь в аду»: Журналистка Марфа Смирнова о работе на границе Украины и Польши

Мне кажется, поток беженцев увеличивается с каждым днём. Когда я говорю с людьми, мне рассказывают, что они стоят уже по трое суток на границе.

Мне кажется, люди в полной растерянности. Я видела это с двух сторон — те, кто не попали на поезд во Львове, стояли и плакали. Дикая толпа, паника. Они все стремятся уехать в Польшу, но когда добираются до неё, то, по моим ощущениям, у них наступает опустошение. Например, в Польше я встретила женщину, которая сказала: «Мне сейчас главное сделать так, чтобы меня поселили как можно ближе к границе. Я хочу как можно скорее вернуться домой». Она уехала из Киева и говорит, что уже десять раз пожалела, что оставила дом.

Я снимала миграционный кризис в Германии несколько лет назад. Тогда бежали люди из Сирии, из Афганистана — это страны, где давно идёт война. В Украине тоже с 2014 года продолжается война, но она всё-таки шла в одном определённом месте. Тогда это не касалось Киева, Харькова и многих других городов Украины. Сейчас у людей за два дня полностью изменилась жизнь. Они были вынуждены собрать свои вещи и куда-то бежать в неизвестном направлен

Журналистка "Дождя" Смирнова заявила о поступающих угрозах

Журналистка телеканала "Дождь" и издания The Insider Марфа Смирнова сообщила в соцсетях, что получает анонимные угрозы из-за своей профессиональной деятельности.

По словам журналистки, сообщения с угрозами с разных номеров в мессенджере Telegram начали поступать ей с апреля. Позже Смирновой стали присылать фотографии ее родных, маршруты их поездок и информацию о них, которой, по словам журналистки, не может быть в открытом доступе.

"Довольно страшно было получить аудиозапись прослушки квартиры в Москве. Что эти люди от меня хотят, я не до конца понимаю. Пишу об этом сегодня, потому что это хоть какая-то минимальная гарантия безопасности для всех нас", - пишет Смирнова.

К своему посту Смирнова приложила скриншот переписки в мессенджере. На нем неизвестный присылает ей аудиосообщение, на котором, как утверждает журналистка, запись прослушки квартиры в Москве. В ответ на просьбу назваться собеседник Смирновой заявил: "А вы больше пишите про что не надо, и мы познакомимся".

Марфа Смирнова: Людское

Статья дня19 декабря 2023

Статья в рамках проекта «Иными словами» Института Кеннана

Марфа Смирнова — о своих поездках в Украину во время войны

Уже полтора года я ежедневно просматриваю фотографии и видеокадры, где плачущие родители склонились над покрытым полиэтиленом телом ребенка или над гробом, размер которого совершенно непривычен для глаз, фото фасада дома без стены, где, казалось бы, просто декорации разных квартир, а на самом деле их жильцов убила гигантских размеров российская ракета… так вот, из-за «калейдоскопичности» ужаса и в силу, наверное, профессии чувство ненависти и шока порою притупляется. Идет второй год полномасштабной войны, и я часто думаю о том, как с этим чувством живут украинцы, как оно трансформируется, где выплескивается, чем отличается ненависть, просачивающаяся через соцсети, от ненависти бабушки из украинского села, которая месяцами жила в оккупации и под дулами автоматов.

Кажется, прошлой весной, в марте или апреле, меня тегнули под постом в фейсбуке украинской журналистки. Сейчас я не могу попасть на эту страницу, поэтому и не могу вспомнить точной даты этой «дискуссии». В ленте у коллеги из Украины была фотогра